Одномоментно она свела воедино десятки самых разных человеческих судеб, со своими личными и семейными драмами. У нас есть теперь возможность посмотреть, как в дальнейшем сложились жизни тех, кто сошелся в тот день друг с другом лицом к лицу на Спасской площади, нынешней Восстания.
Ихний царь
Поводом для демонстрации стал приговор по ростовскому делу о подобной
же акции, по которому трёх её участников приговорили к смертной казни. В
праздник Воздвижения тульские социал-демократы собрались в районе
Калужской, нынешней улицы Демонстрации 1903 года, подняли красные
знамена и с пением «Марсельезы» дошли до булочной Филиппова, где были
остановлены полицейскими.
«Ихний царь» Платон Луначарский.
Восемнадцать человек оказались под следствием и несколько месяцев
провели в тюрьме. Защита сделала ставку на то, чтобы максимально
затягивать время. Дело шло к новой революции, теперь уже 1905 года.
Разбираться со старыми грешками стало недосуг, и всех в конце концов
отпустили без суда.
Организатора манифестации Платона Луначарского не было в числе
задержанных. Платон Васильевич был неизлечимо болен, жизнь в нём
постепенно угасала, и полиция не отнеслась к этому человеку серьезно. «Ему делали трепанацию черепа, половина тела его была полупарализована, он мог передвигаться только с посторонней помощью», — писал о Луначарском Викентий Вересаев. При этом вспоминал, что «в организации он был человек незаменимый по уму, знаниям и по стальной воле». Нужно быть очень незаурядной личностью, чтобы даже в полупарализованном состоянии о тебе вспоминали даже не как о незаменимом человеке, а ещё более сильно.
Черносотенцы называли его «ихний царь», — писал Вересаев.
В Туле Луначарский находился в ссылке под гласным надзором полиции. А
вот его жена, Софья Николаевна, была арестована. На следующий день муж
пытался передать жене письма от себя и дочери, а также детскую
фотокарточку, но ему было отказано. Также было отказано и в просьбе
увидеться с восьмилетней дочерью.
Летом 1904 года Луначарская оказалась на свободе. Мужу становилось всё
хуже, и в октябре супруги получили право на переезд в Киев, где Платон
Васильевич и скончался 12 декабря. То есть можно констатировать, что
после года тюрьмы Луначарская вышла на свободу наблюдать, как умирает
дорогой ей человек. Она вернулась в Тулу. Её второй муж — Петр Смидович.
Соответственно, улица Смидович, которая имеется в Туле — в честь неё,
Софьи Смидович. Улица Платона Луначарского у нас тоже есть.
После победы революции Луначарская — Смидович занималась проблемами женщин-тружениц в московском комитете партии, потом в ЦК, в ЦИК СССР. За заслуги в работе среди женщин была награждена орденом Ленина. В последние годы жизни была членом президиума и заместителем
председателя Всесоюзного общества старых большевиков.
Софья Луначарская с дочерью Таней. Фото сделано во французском Реймсе.
1895 или 1896 г.
Дружная семья Рождественских разрослась семейными связями. Отставной
студент Николай Рождественский в тюремной церкви обвенчался с
Антониной Щепетевой. Вместе супруги прожили огромную жизнь, отметили
не только серебряную, но и золотую свадьбы. После бурных событий первой
русской революции Николай Рождественский стал учителем, к политике
интерес потерял. Преподавал сначала в Перовской гимназии, а потом в
советской школе. В сталинские времена вновь оказался в той же камере.
Сказал, что при царе в ней сиделось легче. Правда, повезло — попал в
пересменок наркомов госбезопасности, и его выпустили за недоказанностью.
Одна из сестёр, Анна, была зубным врачом. На её съёмной квартире нашли подпольную типографию. После 1917 года говорили, что участницей тех событий она стала случайно. Но выйдя в 1904 году на свободу, всё же пару лет провела за границей.
Сестра Николая Рождественского Александра вышла замуж за Николая
Кудрявцева. В двадцатые годы муж уехал работать инженером-строителем
Кизилстроя на Урал, и она вместе с ним. На этом их следы теряются. Среди задержанных по делу о манифестации Кудрявцев оказался таким образом. Он стоял в кучке любопытных у здания городской управы. Назвал подъехавшего верхом пристава Варфоломея Габриса сволочью, а потом дважды ударил палкой лошадь. Когда арестовывали, бранился и отбивался
палкой. При производстве дознания Кудрявцеву были предъявлены две палки, отобранные во время демонстрации. В одной он признал ту самую
трость с черной роговой рукояткой, которую имел при себе. Бил лошадь,
получается, не палкой, а тростью. Виновным себя не признал никто, за
исключением Николая Кудрявцева, который заявил, что, зная о демонстрации, намеренно пришел для участия в ней.
Зубной врач Анна Рождественская. На ее съемной квартире была найдена подпольная типография. После 1917 года говорили, что участницей тех событий она стала случайно. Однако, выйдя в 1904 г. на свободу, на всякий случай пару лет провела за границей.
Фамилия Кудрявцев, конечно, навевает аллюзии. Ведь зимой 1917 года
оружейный завод поднял на забастовку тоже Кудрявцев, явно выступавший в роли иноагента, в пользу одного из воюющих против страны государств. Ни одна из политических партий ему таких полномочий не давала. Правда, это был Иван Кудрявцев. Возможно, брат. Но среди участников точно были как минимум два будущих осведомителя охранки. В 1918 году ЧК расстрелян как провокатор Леонид Василевский. Судьба рабочего железной дороги Алексея Морозова, также оказавшегося провокатором, неизвестна. Возможно, успел сбежать из Тулы.
Георгий Дмитриевич Володин, который больше всех пострадал во время
задержания, заболел, и в 1917 году умер в доме для умалишённых, оставив
после себя двух сыновей — Льва и Вячеслава. Их усыновил другой видный
революционер Михаил Федорович Шурдуков, которого называли отцом
тульского подполья. Он женился на вдове Володина. Жена Анна Николаевна
пережила и второго мужа — Шурдуков в 1920 году заболел холерой в
Ростове-на-Дону, где вёл хлебозаготовки для Тулы, и умер далеко от дома.
Анна Николаевна, в девичестве Чижова, едва не попала в тридцатые годы
под репрессии, однако после многомесячного заключения всё же была
признана невиновной.
Александр Шишков был арестован через несколько дней после
манифестации по доносу городового Андреюка. Приговорен к тюремному
заключению, но поддерживал связь с оставшимися на свободе товарищами с помощью невесты — Александры Розен. Сестры Розен считались первыми
красавицами в городе. Не зря одна из них — Ольга Розен стала гражданской
женой Каминского. После освобождения успел принять участие в кровавой
драме 21 октября 1905 года, разыгравшейся на Киевской улице. После чего
уехал в Санкт-Петербург, где под фамилией Фадеев работал в издательствах социал-демократических газет «Волна», «Эхо» и др.
В родной город вернулся после установления советской власти. Работал заведующим губернским статистическим бюро. В 1927 году его перевели на работу в Москву, впоследствии он был репрессирован. Умер в заключении в 1938 году. Его именем назван бывший 4-й проезд Октябрьского поселка Тулы. Виноградова-Гоглоева, по её словам, в 1908 году вышла замуж «и попала в тёмную мещанскую семью. Хотя мой муж помогал мне и прежде, храня у себя литературу по 1905 год, у него был спрятан типографский станок с полным набором типографских букв и он долго хранил его, пока комитет не забрал его у нас. Революция 1917 года застала меня с кучей маленьких детей».
Карьера на почве неразделенной любви
Со стороны полицейских, останавливавших демонстрантов, молодцом
проявил себя помощник пристава, потомственный дворянин Николай Рытов.
В районе булочной Филиппова, напротив Спасо-Преображенской церкви,
толпа, где почти каждый имел при себе палки и камни, была встречена
отрядом резерва полиции, преимущественно из городовых, возглавляемого
Рытовым. Он предложил прекратить беспорядок и разойтись. Демонстранты
сначала подались назад, но затем с криками «Бей полицию», размахивая
палками, бросились вперёд. Видя открытое нападение, помощник пристава
Рытов приказал городовым обнажить шашки, стараясь разогнать нападавших и отобрать флаги.
Листовка «Овцы и люди», написанная Викентием Вересевым. Ее разбрасывали в ночь перед случившимися событиями и во время шествия.
Толпа стала рассеиваться, разбегаясь по разным улицам. Из тех, кто
находился во главе, помощником пристава Рытовым было арестовано три
человека, а именно Евгений Иваненков, Сергей Колесников и Егор Володин.
Сергей Колесников, между прочим, — будущий председатель Тульского
комитета РСДРП (б), делегат II Всероссийского съезда Советов, председатель
губернского трибунала.
Во время драки он получил сильный удар по спине палкой. При судебно-
медицинском освидетельствовании у Рытова и городового Казакевича
найдены небольшие ссадины, причинённые, по мнению врача, ударами палок и кулаков. Одна ссадина на теле Рытова, по заключению эксперта,
последовала от удара каким-то орудием вроде камня. Повреждения отнесены к разряду лёгких.
Именно до этого места дошли демонстранты, где их встретил отряд Рытова.
Служебная карьера Рытова не задалась по стечению обстоятельств. В 1905
году сын Рытова Алексей застрелил на почве неразделенной любви мещанку Анну Андреевну Меркулову. Девушка эта была весьма хваткой особой. Ещё в шестнадцатилетнем возрасте она предполагала выйти замуж за сына подполковника Сергея Сидорова, но будущий муж некстати попался на кражах и приговором тульского окружного суда был отдан на три года в
исправительные арестантские отделения. С бывшим возлюбленным
продолжалась активная переписка, но одновременно девушка сошлась с
молодым Рытовым. Влюблённые периодически ссорились на почве ревности.
Однажды Рытов уже стрелял в роковую возлюбленную, но промахнулся. В
конце концов вызвал её на разговор в сад и застрелил. Поскольку к подобного рода романтическим происшествиям в то время относились с пониманием, Рытов-старший на своей должности удержался.
Но в 1907 году один из его подчиненных чистил оружие, случайно нажал
спусковой крючок и выстрелил в себя. Рытова, как начальника, отставили от
должности, и вместо него долгое время обязанности пристава второй части
исполнял тульский Жеглов — знаменитый Селиванов, гроза преступников и
революционеров.
Открыл нам, дуракам, глаза
Один из участников — Александр Фролов стал хорошим писателем. Во время демонстрации он, как и остальные его товарищи, бросался на городовых. А попал в полицию, по его же собственным воспоминаниям, нелепо.
«На одном из углов кого-то стали арестовывать.
— Пойдёмте отобьем, — раздались около меня голоса.
Смотрю — два экономиста: Быков и Малевский.
— Идём, — говорю им.
Все трое бросились на дорогу. Я к жертве и городовым, те двое в сторону, сделав вид, что переходят дорогу. И я, как дурак, остался на дороге один. В это время подъехал на лошади пристав и крикнул бежавшим городовым:
— Взять его!».
Фролов, несмотря на то, что два свидетеля видели его в толпе демонстрантов, рассказывал, что, отстояв обедню, просто гулял в Пушкинском и Кремлевском садах. Затем из любопытства пошел за народом, хлынувшим на Киевскую по неизвестной ему причине. Писатель, что с него возьмешь.
Газета «Тульский вестник» от 29 ноября 1906 года с репортажем Александра Фролова о крушении поездов на станции Курская в Туле.
В участке сначала делали вид, будто друг с другом незнакомы, потом
решили, что конспирация уже ни к чему. Могли же познакомиться здесь, в тюремной камере. «Кудрявцев послал за колбасой. Хлеба кому-то
притащили. Стали жевать. О демонстрации — ни слова. Изредка друг у друга спрашивали украдкой, где и как кого арестовали».
На квартире у Фролова нашли рукопись под названием «Первый шаг — жизнь заводского рабочего». Он заявил, что это написал его младший брат Петр, хотел отослать как мемуары в какой-нибудь журнал. Восемнадцатилетний Петр Фролов подтвердил, что рукопись действительно написана им.
Вскоре после выхода из тюрьмы Александр Фролов стал сотрудничать с
газетой. «Хроникерство мне тогда больше всего нравилось. Только и дышал
тем, как бы чего-нибудь написать. Большего наслаждения, чем я испытал
однажды, представить нельзя. Пришла в редакцию на Рождество одна
девушка и попросила святочный номер газеты с рассказом Фролова. Я стоял
тут же».
Вспоминал также, как много позже попал к одному тульскому фабриканту-
замочнику в Чулкове, где сильно поразило техническое усовершенствование его мастерской.
— Всем этим я обязан вон кому, — указал фабрикант на потолок. — Спасибо человеку и написавшему это, и открывшему нам, дуракам, глаза.
На потолке, в раме, была фроловская статья, в которой он говорил о
современном самоварном и скобяном производстве и призывал перейти к
машинной обработке, чтобы конкурировать с заграницей. Первый рассказ Фролова «На рассвете» был одобрен Вересаевым. Автор послал его в редакцию газеты «Правда», и после ее закрытия опять угодил под полицейское расследование.
Писатель Викентий Вересаев. Для этой демонстрации он написал листовку «Овцы и люди». А еще стал литературным отцом начинающего писателя Александра Фролова
В 1918 г. выступил против февральского расстрела крестного хода, после
чего уехал в Москву. Продолжал заниматься литературой. В 1919 году
командирован в харьковский Пролеткульт. Здесь в том числе было
опубликовано его «Пробуждение тульского рабочего», которое переиздали в родном городе сначала в двадцатые, а потом в 1990-м году. Беда пришла неожиданно. В январе 1926 г. у Фролова случился паралич правой руки и ноги. Выучился писать левой рукой и продолжил работу. Ездил в командировки в рабочие коллективы, даже опускался в шахты. Но умер скоропостижно — в 1931 году, в 50 с небольшим лет.
